Если во время январских терактов такая аналогия едва ли была верна, сейчас она вполне уместна: Франция столкнулась с терактами, целью которых было убить как можно больше людей.

13 ноября 2015 года войдет в историю как день, когда Франция (как США в 2001 году, Испания в 2004 году, Великобритания в 2005 году и Индия в 2008 году) стала целью целого ряда слепых терактов.

В течение трех часов в пятницу вечером парижская агломерация стала свидетельницей настоящей городской войны, единственной задачей которой было убить как можно больше людей. Массовый террор унес жизни 2 973 человек в Нью-Йорке и Вашингтоне, 191 в Мадриде, 56 в Лондоне, 173 в Бомбее и более 125 в Париже и Сен-Дени.

Небывалая для Франции организация

Исламисты, которые нанесли удар в самом центре французской столицы, неподалеку от стадиона, где тем вечером национальная сборная проводила матч против Германии (на встрече присутствовал и президент Республики), действовали невиданным для метрополии способом (подобного не было даже во время войны в Алжире). Последний случай массового и систематического убийства мирного населения произошел в Орадур-сюр-Глан в июне 1944 года при нацистской оккупации.

Нынешняя операция была подготовлена смертниками (они подорвали три взрывных устройства в Сен-Дени) и подготовленными убийцами (их было пятеро), хладнокровно расстрелявшими и взорвавшими в Париже десятки беззащитных людей, которым не повезло оказаться не в том месте не в то время. В общей сложности произошло восемь терактов.

Чувство страха ощущалось даже в голосе президента Республики, когда он впервые обратился к людям по телевидению из Министерства внутренних дел в ночь с пятницы на субботу. Речь шла не о повторении знаменитой сцены пораженного терактами 11 сентября Буша-младшего (он тогда находился в начальной школе Флориды), а выступлении президента, которому пришлось столкнуться со смертью и грузом истории.  

Объявление войны

Как и в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, террористы метили не в военные объекты, названных врагов их веры (вроде Charlie Hebdo) или евреев, которые многократно становились жертвами исламского и арабского терроризма за последние 40 лет. Это была бойня с целью запугать, показать свою силу, воодушевить собственный лагерь. Задача носит вполне себе политический характер: нанести удар по обществу и его лидерам, подорвать их решимость и заставить сменить курс.

Хотя сравнение с терактами 11 сентября было бессмысленным в январе после терактов в Charlie Hebdo, сейчас параллели бесспорны. Речь идет об объявлении войны Франции и ее руководству. 11 сентября 2001 года тогда еще мощная и централизованная террористическая организация «Аль-Каида», которую защищало и поддерживало афганское государство, смогла провести 19 боевиков на территорию США, где те захватили четыре авиалайнера и направили их на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и Пентагона в Вашингтоне (в столице могла бы быть и другая цель, если бы самолет не разбился в Пенсильвании из-за бунта пассажиров).   

Речь шла об объявлении войны тогдашней гипердержаве с целью запугать ее и заставить изменить политику на Ближнем Востоке. Кроме того, нужно было мобилизовать и воодушевить мусульманские толпы.

Бессилие спецслужб

Эта операция тщательно готовилась многие месяцы, что требовало долгого планирования, обучения пилотов-смертников и серьезного финансирования. Поэтому американские спецслужбы были застигнуты врасплох, не смогли даже представить себе такую скоординированную атаку на территории страны. Психологический удар для американского общества оказался тем сильнее, что оно ошибочно считало себя неуязвимым для внешних врагов из-за разделяющих их океанов.

Теракты 13 ноября в Париже и Сен-Дени не требовали столь же высокого уровня подготовки. Тем не менее, они, скорее всего, были устроены террористической организацией «Исламское государство», которая ведет войну в Ираке и Сирии, заняла часть территории этих стран и уже доказала свою способность нанести удар в Ливане, Турции, Египте, Тунисе, Центральной Африке и Франции. 

ИГ — не просто банда психопатов. У него есть стратегия и лидер, который буквально следует радикальной идеологии джихада и наиболее воинственному прочтению ислама и Корана. Чтобы убедить всех в праведности своей борьбы, привлечь новобранцев и финансирование и просто выжить, ИГ нужно наносить впечатляющие удары по врагам, которых оно представляет «врагами Аллаха».

Как и 11 сентября, французские спецслужбы (а они за последнее время не раз высказывали свои опасения) оказались не в силах предугадать и предотвратить теракты подобных масштабов. Пусть они куда скромнее событий 11 сентября 2011 года, они все же потребовали ощутимых ресурсов с точки зрения организации, координации, руководства, оборудования, наличия подготовленных и вооруженных исполнителей. Им нужна была логистика для перевозки оружия, взрывчатки и боеприпасов, осуществления разведки и планирования. И в этой инфраструктуре сегодня кроется главная угроза. 

Испытание для французского общества

Есть у событий 13 ноября и 11 сентября и другое серьезное отличие. Вполне вероятно, что во Франции речь идет (по крайней мере, отчасти) о внутренних врагах. Сравнение с лондонскими терактами 7 июля 2015 года в Лондоне выглядит как нельзя уместным, хотя четыре прогремевших взрыва (три одновременно и еще один чуть позже). Тогда погибли 56 человек, а террористы оказались британскими мусульманами. Их политчиеская цель была достигнута. Часть общественного мнения страны возложила ответственность за теракты на поддержку Тони Блэром политики Джорджа Буша и в частности его вторжения в Ирак в 2003 году.

Целью терактов 13 ноября явно стал Франсуа Олланд и его решительная политика борьбы с исламским терроризмом в Ираке, Сирии и Мали. Кроме того, они были направлены против французского общества, которое расшатывают линии межобщинного раскола. Готовность и способность французов всех корней и верований противостоять тенденции столкновения цивилизаций сейчас будут подвергнуты серьезнейшему испытанию. В этом главная суть ударов 13 ноября.

Источник